Простая математика. Никогда не любил математику. Потому что она логична до отвращения и не оставляет выбора хаосу, что отравляет само существование и тягу к наслаждение жизнью. В ней всё сходится и всегда есть единственно верный ответ. В жизни всё не так, хотя от зарождения жизни и до ухода в космос… это всё математика и ничего более.
Я прожил красивую и интересную жизнь. Прожил… потому как жизнь стала другой. Всё вокруг стало другим. Мир стал другим. И как прежде… уже не будет никогда. Классика уходит навсегда. Во всех смыслах и на всех континентах. Передоз в вековой палитре жизни чёрными и розово-голубыми тонами, в итоге делает её грязно-серой, никчёмной. Наполненной вирусами, а не любовью. Уходит белый свет. Людей и похожих на людей будет так много, что дышать будет невозможно. Уже скоро. Через каких-то тридцать-сорок лет. И это первое из возможных уравнений.
Я счастлив, что не доживу до того времени, когда люди будут убивать друг друга за бутылку воды, когда из живности в этом мире останутся лишь змеи и акулы, да пара тушканов, когда снимать маски можно будет только во время принятия «пищи», когда дети привыкнут к неподвижным человеческим теням на стенах и пеплу в воздухе. Когда, когда, когда. Когда, а не если. Людей и похожих на людей станет мало. Вдвое, втрое, вчетверо. Совсем мало. Ровно столько, чтобы начать сначала с парой тушканов. И это единственное из трёх уравнений в исходе которого возможно зарождение новой жизни, с иными богами и ценностями. На время. А потом всё вновь повторится.
Третье уравнение по Брэдбери. Именно в периметре его философии я осознал смехотворность теории Дарвина. Когда они вернутся с выходных и заметят, что в лаборатории клетка открыта, а все мы под микроскопом валяемся вповалку одурманенные свободой и ненавистью, и видим дивные сны… быть может они утилизируют клетку со всем содержимым и допишут у себя: «Эксперимент 138 признан неудачным, начинаем эксперимент 139». И вновь начнут с динозавров.
Осталось самое сложное в то малое время, что отведено. Научиться ценить моменты в этой математике жизни. Ведь только они и останутся со мной в космосе.